Памяти великого Воина.
Жизнь и смерть, взлет и падение этого человека окутаны плотным покровом тайн и недомолвок. Ложь, наветы, политические комбинации, сакральные и государственные тайны, просто человеческая подлость укрыла что-то такое, чего в одинаковой мере боятся и короли и церковники, боится народ и знать, что то такое, что выше стандартных моральных установок, что то, что невидимо совершилось в реальной жизни, что то, что сгорало у всех на глазах соприкоснувшись с Вечностью. Кто и что пытается скрыть за этим невероятным нагромождением ужасов, преступлений, извращений и сатанизма? Почему над всем этим реет неизъясникое дыхание Любви? Почему до сих пор несут цветы на его могиму гордые бретонцы?
О чем говорит один из членов таинственного Priore de Sion :"Король одновременно является пастухом и пастырем. Иногда он спешно отправляет какого-нибудь блестящего посла к своему вассалу, своей правой руке, чье счастье подвергается смертельной опасности. Это Рене Анжуйский, коннетабль Бурбонский, Никола Фуке, кардинал де Рец и многие другие, за чьими блестящими удачами следовали необъяснимые несчастья, ибо эти эмиссары ужасны и уязвимы. Посвященных в тайну можно либо превознести, либо свалить. Это также Жиль де Рэц , Леонардо да Винчи, Джузеппе Бальзамо или герцоги Неверские, де Гонзаги, чей путь окутан магическим благоуханием, где страдание смешано с ладаном - благоухание Магдалины".
Вопросы, вопросы, вопросы....
Жиль де Лаваль, барон де Рец родился в
Champtoce в 1407 году в семье генеалогические корни которой уходили в 8 век. Потомок Монморанси и Краонов, внук знаменитого рыцаря Брюмора де Лаваля, внучатый племянник легендарного Дюгесклена, он был по рождению не только одним из самых родовитых дворян Европы - по рождению он был бретонцем.Этот факт весьма важен, тюо отличаются бретонцы от прочих французов тем, что являются отдельным народом, говорящим на своём языке, ничего общего не имеющим с французским. Бретонцы - кельты, прямые наследники создателей одной из своеобразнейших культур Европы. От кельтов остался богатейший фольклор, включая древнейшие баллады о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, а также романтические предания о Тристане и Изольде. Даже современные бретонцы сохраняют трепетное отношение к прошлому. Практически каждый уроженец Бретани, где бы он ни жил, знает всю свою родословную по седьмое колено, хранит в сундуке национальный костюм, помнит старинные песни и баллады. И при этом бретонцы считаются самыми большими патриотами Франции. Именно бретонцами были воспетые средневековыми менестрелями Роланд и полководец Столетней войны Дюгесклен, спасший Францию в тот момент, когда страна, казалось, окончательно погибла. Наполеон считал бретонцев лучшими солдатами своей армии. Впрочем, бретонцы также имеют репутацию людей упрямых, несклонных к компромиссу, готовых до конца отстаивать свои взгляды. Он так и прошел всю жизнь, величественно незгибаемым и храбрым до безумия, верным долгу чести и готовым рискнуть всем во имя справедливости в его понимании, человеком высочайшего ума и безумным берсерком бросающимся в одиночку в толпу врагов. В этих парадоксах он и есть - настоящий.Отец: Гюи де Лаваль (de LAVAL, Guy ) Мать: Мари де Краон (de CRAON, Marie ), умерли почти одновременно в 1415 году, оставив после себя двоих сыновей - Жиля и Рене.Воспитателем их обоих стал их дед по линии матери - Жан де Краон. Жиль изучает латынь, музыку, и естественно все что каается его положения, как будущего воина и сюзерена. Жан де Краон смог вложить в его ум многое из того что знал сам, но истинными учителями Жиля были книги, превратившиеся в его пожизненную страсть. Формирование Жиля приходится на сложный период в истории Бретонии. На фоне Столетней войны независимые Бретонские герцоги ведут упорную и сложную борьбу за свои интересы. Период с 1399 по 1419 характеризуется постепенной стагнацией бретонского нейтралитета. С 1403, бретонцы и англичане взаимно опустошают берега друг друга. Эта маленькая война включается в более широкий конфликт когда, в 1404, бретонцы совместно с французами отправляют 300 кораблей к Девонширу. Англичане ответят в Гуэранде... борьба следует в том же ритме в 1405-1406. Бретань входит в войну на стороне французов. Очень быстро, однако, Жан V понимает опасность этой политики, и вновь встает на позиции нейтралитета. С этого момента, он выступает как посредник между Англией и Францией, сначала в 1416, затем в 1418. Именно на этот решительный поворот бретонской дипломатии приходится заговор неисправимого клана Пентьевр. С 1410, ситуация внутри Бретани, была достаточно спокойной. Но, напряжение нарастает в 1419, из-за подстрекательства дофином семейства Пентьевр. Это прямое последствие перехода герцога от про-французской политики к нейтралитету. 13 февраля 1420, герцог завлечен в западню представителями дома Пентьевр, и остается заключенным в одном из их замков до 5 июля. Единственная забота Жана V тогда - выжить. Он обещает все: пенсии, поместья, браки... Спасение приходит благодаря энергии его жены, Жанны. Проявив дипломатическую дальновидность, она окружает себя высшей знатью Бретани, назначает виконта де Роан, наместником герцогства. Она предупреждает, таким образом, расширение мятежа. Поскольку французы поддерживают семейство Пентьевр, это обеспечивает ей помощь англичан, но она, взывая ещё и к наследнику французского престола, просит его как сюзерена, защитить своего вассала! Смущенный, дофин занимает выжидательную позицию. Жанна обращается так же коммерческим партнёрам Бретани: рошельцам, бордоссцам, испанцам, шотландцам... Таким образом, она изолирует семью Пентьевр, избегая новой войны Наследования. 8 мая, она начинает осаду замка, в котором был заключен ее муж. Два месяца спустя, освобожденный герцог, возвращается в Нант. Этот инцидент имел два последствия. Это крах, с одной стороны, дома Пентьевр. Все их владения конфискованы и разделены большей частью между грандами, таким образом, вознагражденными за верность герцогу. По отношению к Франции, с другой стороны, реализм суверена Бретани и поражение англичан у Божэ, помогают преодолеть ему своё злопамятство. С 1422 года, Жан V возвращается к нейтралитету. Таким образом, дело не имело значительных последствий, разве что, укрепило недоверие герцога по отношению к Франции. И во всех этих перипитиях учавствует и 16-летний Жиль. И уже в таком возрасте обращает на себя внимание своего герцога. В 1422 году Жиль женится на Екатерине де Туар (de THOUARS, Catherine) дочери покойного Миля де Туара (Miles de Thouars +1419). Этот брак принес ему огромное приданое и большие территориальные прибавления к феодальному наделу. Фактически с этого момента Жиль де Лаваль, барон де Рец становится первым бароном Бретани.
В 1422 году Жиль принимает решение встать под стяги дофина Франции презрев традиционный и ясно очерченный нейтралитет своего феодального сюзерена. Нужно сказать что Жан V, герцог Бретонский , достаточно лояльно отнесся к такому самовольству, понимая что выдающиеся качества Жиля де Реца обеспечат ему достаточно высокое положение во Франции и такую ситуацию можно отлично использовать в своих интересах.Но только ли этим руководствовался бретонский герцог, прямой потомок кельтских властителей Арморики, когда буквально имплантировал двух блестящих представителей бретонской знати в формирующееся французское государство, вопреки проводимой политики нейтралитета? Ведь впоследствии Артюр де Ришмон и Жиль де Рец достотачно длительное время являлись маршалами Франции, фактически руководя вооруженными силами Дофина. Тем более что
решение Жиля явно не диктовалось никакими меркантильными соображениями - все вооружение, снаряжение, довольствие он оплачивал со своего кармана.Так может изначально замысел был другой? Может все таки Бретонские герцоги видели уже лилию Франции в лапах Великого Дракона Арморики? А почему нет? Более того, для Дофина сотуация складывалась уж вообще удручающе.Около 90 лет на территории Франции идет война за корону этой страны между потомками короля Филиппа Красивого, королями Англии и Франции. Незадолго до описываемых событий, в 1420 году, оба законных монарха враждующих стран — Генрих V Ланкастер и Карл VI Валуа попытались закончить эту войну, подписав договор в городе Труа. Согласно этому договору, Карл VI Валуа отказывал своему сыну Карлу в праве наследовать его корону и объявлял своим наследником Генриха V. Для подтверждения и закрепления этого союза дочь Карла VI Екатерина Валуа стала женой Генриха V. Англия и Франция были как никогда близки к объединению. Но вскоре оба короля скончались, вследствие чего к 1427 году ситуация складывается так:Юридическая ситуация
Карл Валуа — сын покойного короля Франции Карла VI Валуа и Изабеллы Баварской, непрямой потомок Филиппа Красивого — объявил себя королем после недавней смерти своего отца Карла VI Безумного.Аргументы за: единственный наследник мужского пола последнего законного короля Франции, рожденный в браке.
Аргументы против:
* 1. Его отец, Карл VI Безумный, лишил его наследства и короны в пользу своего родственника и победителя, Генриха V Ланкастера, короля Англии, назвав последнего своим «возлюбленным сыном и наследником».
* 2. Его мать, Изабелла Баварская, объявила его бастардом, заявив, что изменяла мужу и зачала Карла не от короля.
* 3. Изабелла Баварская выдала за Генриха V Английского Екатерину Валуа, свою дочь от Карла VI, о которой она аналогичных заявлений не делала. Исходя из этого, пятилетний Генрих VI Ланкастер, король Англии, сын Генриха V Ланкастера и Екатерины Валуа, является:
o а) наследником наследника Французской короны (согласно договору в Труа);
o б) сыном законной дочери, то есть законным внуком последнего короля Франции.
* 4. Королем Франции можно стать только после коронации в Реймском Соборе.
Контраргументы:
* 1. Карл VI был безумен и не мог нести ответственности за подобные заявления. Кроме того, механизма лишения королем своего сына наследства в пользу другого лица не существует — это юридический нонсенс.
* 3. Генрих VI Ланкастер, конечно, внук Карла VI Валуа, но во Франции принят саллический закон, по которому корона не передается по женской линии («негоже лилиям прясть»). К тому же, хотя договор в Труа мы не признаем, но даже если бы мы его признавали, нигде в этом договоре не указано, что произойдет, если Генрих V Ланкастер умрет раньше Карла VI, как это и произошло.
Политическая ситуация
Единой Франции, которую почти собрал Филипп Красивый, сейчас не существует. Есть ряд более или менее суверенных государств, отношения которых с короной, одеваемой в Реймсе, сложны, запутанны и трактуются заинтересованными сторонами по-разному.
Нормандия, Пиккардия, Шампань, Иль-де-Франсе, Прованс (Лангедок) — Север, Центр и Юго-восток страны теоретически будут под тем, кого коронуют в Реймсе. Гиень (Гасконь), Бретань, Наварра, Анжер — Юго-запад и Запад — сильно зависит от того, кто именно будет так коронован.
Бургундия — вообще независима, хотя и вассал короны Франции (опять же, смотря на чьей она голове). Герцог же Бургундский, Филипп III, вообще-то женат на Мишель Валуа — дочери Карла VI. Так что их сын, Карл (6 лет) — такой же законный внук последнего короля Франции, как и Генрих VI Ланкастер.
По факту — за дофина Анжер и Прованс, земли к югу от Луары.
Нормандия, Иль-де-Франсе и Пиккардия тоже, но они захвачены англичанами и постоянно восстают.
Бургундия — отношения с англичанами натянуты, как и с французами. Бургундцы не могут простить дому Валуа предательское убийства своего герцога, Жана Бесстрашного. С Англией идет жесточайший спор из-за графства Геннегау, который может в любой момент перерасти в войну. И вообще, о том, что произойдет после победы над французами, англичане и бургундцы имеют разные мнения, в частности, герцог Филипп III не рвется передавать англичанам Париж, захваченный его отцом, Жаном Бесстрашным. Но на данный момент бургундцы и англичане — союзники: армия Филиппа III сейчас идет к Орлеану вместе с английской.
Гиень (Гасконь) давний и испытанный союзник англичан. Английский король именуется также герцогом Гиени и гасконская армия сейчас подчиняется английскому наместнику.
Бретань — неоднократно переходила из лагеря в лагерь. На данный момент — нейтральна.
Кроме того, дофина (своего зятя) активно поддерживает король Кастилии и Арагона Энрике III, король Шотландии Джеймс, Папа Римский и ломбардские банкиры. От полной гибели его пока спасают шотландские, арагонские и ломбардские наемники. Этим, а также многим другим, дофин Карл обязан своей теще, сестре короля Энрике, Иоланте Арагонской, давнему и последовательному врагу Ланкастеров. Большая часть армии и двора дофина содержится на ее деньги.
Вдовствующая королева Англии Екатерина Валуа и ее малолетний сын, король Англии, Генрих Ланкастер со свитой недавно прибыли в город Руан (Нормандия), имея целью вскоре сделать мальчика законным королем Франции. Правда, с этим пока заминка: Реймс, конечно, у англичан, но вот архиепископ Реймский — Реньо де Шартр, канцлер Франции, находится при дворе дофина. Сместить его нельзя, поскольку он избран законно и утвержден папой.
Помимо этого досадного обстоятельства Нормандия охвачена антианглийским восстанием, а в Париже бургундцы, от которых можно ждать чего угодно. Поэтому королевская семья пока сидит в Руане под надежной защитой отряда графа Уорвика и ждет развития событий. Но герцог Бэдфорд, родной брат покойного Генриха Ланкастера, регент Франции перед английской короной, не теряет надежды на благополучную развязку: либо Орлеан падет, и с дофином будет уже совсем другой разговор, либо как-то договоримся с папой, либо еще что-нибудь придумаем.
Военная ситуация
В течении последних девяносто лет война идет с переменных успехом (англичан). Это было обусловлено:
Во-первых наличием у англичан единого командования. На протяжении двух поколений английской армии посчастливилось иметь двух выдающихся полководцев — Эдварда принца Уэльского (Черный Принц), и Генриха V Ланкастера (покойный король Англии). Для английский солдат и рыцарей служба под их началом оказалась не только обязательной но и почетной.
Во-вторых тактическим преимуществом: умением английских рыцарей взаимодействовать с пехотой — легендарными английскими лучниками (йомен в зеленой куртке).
У французов:
Во первых при наличии многих славных полководцев отсутствие единого командования.Во-вторых французское рыцарство считало ниже своего достоинства использовать пехоту наравне с рыцарскими отрядами, предпочитая с честью гибнуть под стрелами простолюдинов. А французские лучники никакого следа в истории не оставили.
К настоящему моменту ситуация несколько изменилась: после смерти героя Азенкура Генриха V английское дворянство не выставило равнозначной фигуры. Командующим английской армии стал граф Солсбери В настоящий момент ему подчинены основные силы англичан. Наряду с этим существует отряд герцога Бэдфорда и карательный отряд графа Уорвика, прибывший для усмирения восставшей Нормандии. Кроме того есть союзные англичанам бургундская, бретонская и гасконская армии, которые гораздо меньше и реже позволяли себе при Генрихе V, чем при графе Солсбери.
У французов по-прежнему нет единого командования, но в отдельных битвах и компаниях армией руководит все-таки один человек ( Дюнуа в Орлеане, д’Арманьяк в Гиене (Гаскони)). К тому же французы учли страшные ошибки Кресси, Пуатье и Азенкура и признали новые методы ведения войны. За неимением лучников равных английским они завели итальянских арбалетчиков, арагонских рыцарей в толедских доспехах которые не брала английская стрела и шотландцев, имевших давний зуб на английские луки.
Диспозиция войск.
Большую часть Франции контролируют англичане и их союзники ( практически все, что севернее Луары). В настоящий момент происходят три компании:
1) Осада Орлеана — ключ к землям южнее Луары — Орлеан единственное место, где через Луару может переправиться большая армия.
2) Война в Гаскони.
3) Подавление восстания в Нормандии.
Исходя из этого расположение войск таково:
1) В Орлеане сосредоточены основные силы французов под командованием Дюнуа:
собственно французская регулярная армия (латники и рыцари);
отряд итальянских наемников — ломбардцы (ландскнехты и арбалетчики)
отряд шотландских рыцарей и пикейщиков
Под Орлеаном — регулярная английская армия — командующий граф Солсбери (рыцари, латники, йомены).
Союзная ей бургундская армия под командованием Филиппа Доброго, герцога бургундского (рыцари, латники).
2) В Гиени — французская армия под командованием графа д Арманьяка осаждает город Байону, в котором находится отряд гасконских рыцарей и латников под командованием английского наместника.
3) Нормандия. В Руане располагается отряд графа Уорвика прибывший для борьбы с нормандскими партизанами, которых возглавляет рыцарь Робер де Блондель. В Руане же находится английский королевский двор с эскортом.
4) В Париже отряд бургундцев отбивших его у французской армии Карла VI в 1419 г. ; отряд герцога Бэдфорда, регента Франции перед английской короной.
5) Бретань. В столице — г. Нанте бретонская армия под командованием герцога Артура III Бретонского.
6) Блуа. Часть французской королевской армии под командованием герцога Алансонского; вспомогательная армия (командующий Шарль де Бурбон граф Клермон); отряд испанских рыцарей из Кастилии и Арагона (командующий Мигель д’ Орис).
Отряд итальянских наемников — пьемонтцы (ландсхкнехты и арбалетчики) — командует Бартоломео Баретта.
Религиозная ситуация
Жизнь средневековой Западной Европы — отдельных людей и государств, крестьян, королей и рыцарей с рождения и до смерти протекала в лоне католической церкви. Поэтому для понимания средневекового сознания необходимо учитывать и помнить этот факт.
Причем речь здесь идет не только и не столько о вере в Бога ( этот вопрос оставался за скобками — атеизм в XV в. немыслим), сколько о церкви, как об общественном институте, поддерживавшем определенную мораль — мораль сильных мира сего. И сильные этого мира поддерживали церковь именно как общественный институт. При этом взаимоотношения отдельных представителей светской власти с представителями власти церковной могли быть самыми разными.
Никакой другой веры, кроме христианской в Западной Европе к XV в. не было и возникнуть не могло. Всякое инакомыслие так или иначе обретало ту же форму — всевозможных ересей. Это были «неправильные» веры, но всегда христианские.
Но нужно отметить, что к началу XV в. с крупными ересями (альбигойцы, катары, богомилы) было давно и решительно покончено, а время реформации еще не наступило. Поэтому уделом церковных диссидентов оставалось чернокнижие (для образованных) или просто банальное колдовство (для простолюдинов). Именно для искоренения подобных проявлений инакомыслия на территории Франции во время Столетней войны вовсю свирепствовала инквизиция. Деревенских ведьм и колдунов, а также дворян и священников, заподозренных в чернокнижии сжигали пачками. Так, к примеру в Руане (Нормандия) существовал святой инквизиционный трибунал, который на 1427г. Возглавлял Пьер Кошон — епископ Бове.
Главой этого мощного разветвленного института — Римской Католической церкви, являлся, как можно догадаться, папа римский. И, понятно, несмотря на декларируемое церковью безразличие к мирским делам и «стремление к миру между христианскими народами и государями» папы и их полномочные представители (нунции) активно и успешно вмешивались в политику.
Нынешний же папа оказался в весьма щекотливом положении. Идеальным исходом дела для него было бы, чтобы Карл Валуа оказался на французском троне без его, папы, видимого участия. Сильный французский монарх грозит папскому престолу вторым Авиньоном, поэтому меньше всего папа хотел бы видеть на этом месте представителя мощного королевского дома ( Ланкастеров или герцогов Бургундских). К тому же всем известно, что англичане — «плохие католики» и трон «наихристианнейшего короля» Европы не для них. Исходя из всего этого папа Римский очень не хочет видеть Ланкастеров на французском троне и смертельно боится видеть там Ланкастера, рассерженного на него.
Другие князья церкви теоретически должны поддерживать политику своего главы (как гласную, так и негласную). На деле же гласную поддерживают все, но каждый при этом имеет свой интерес.
Так, Генрих де Бофор, назначенный лично папой кардинал Винчестерский и Английский, конечно ответственный работник церкви и служитель культа, но он также: англичанин, английский дворянин и феодал, друг и родственник покойного короля Генриха V Ланкастера и не может с этим не считаться.
Реньо де Шартру, архиепископу Реймскому, больше повезло в этом смысле. Он, по совместительству, оказался французом, французским дворянином и феодалом и, вдобавок, канцлером Франции при дофине Карле. Таким образом политика папы оказалась очень близка его личным чаяниям — проиграть они могут только вместе.
В самом же сложном положении среди верховных понтификов оказался архиепископ монастыря Сен-Дени, второй по значению церковный чин во Франции, и даже в некотором смысле первый. Не являясь ни англичанином ни бургундцем, он находится в захваченном англичанами и бургундцами Париже и тоже не может с этим не считаться.
Также имеют место быть Мелеструа, инквизитор Бретани, епископ Нантский, являющийся по совместительству бретонцем и Ангерран Монстреле — епископ Дижона и Бургундии, соответственно, бургундец. А также пресловутый Пьер Кошон, епископ Бове и Нормандии, глава инквизиционного трибунала в Руане, которому вообще есть чем заняться кроме политики.
Кроме того, в Париже (захваченном сейчас англичанами и бургундцами) уже более двухсот лет существует и действует Сорбоннский университет, старейший университет Европы. Это заведение сугубо церковное. Выпускник вместе со званием бакалавра или магистра получает духовный сан. Преподаватели Сорбонны пользуются колоссальным авторитетом в богословских вопросах во всем католическом мире.
Исходя из всего этого, мы можем смело утверждать:
1. Ни один бретонский правитель не был заинтересован в восстановлении централизованного французского государства , отлично поинимая, что такое государство неминуемо приведет к уничтожению независимости Бретани. (Что впоследствии и случилось)
2. Считая ситуацию Дофина практически безнадежной Жан V решает поддержать его с целью продолжения боевых действий желая ослабить ОБЕ воюющие стороны, дабы в сложившейся ситуации остаться ЕДИНСТВЕННОЙ реальной силой в истощенной беспрерывными войнами Франции.
3. Очевидно еще в 1370-1380 году уже существовал план захвата большей части Франции, включая Париж и Реймс, вооруженными силами Бретани. Наличие такого плана подтверждает и поведение Бертрана дю Геклена (тоже имплантированного Бретонией во Францию и тоже ставшим коннетаблем Франции !) отказавшегося двинуть войска Франции в Бретань в 1379 году и поддержка Дофином восстания Пентьевр в 1420, как прямая попытка ослабить угрозу со стороны Бретани.
И так задача стоящая перед Жилем де Рецем и Артюром де Ришмоном была простой - не дать рухнуть позициям Дофина в одночасье и с помощью руководимого ими войска удержать конроль за территорией после падения Дофина.
(продолжение следует)